Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми» - Страница 1

К оглавлению

1

Глава 1
Новобранец

Война грянула неожиданно. Только по весне газета «Правда» заверяла, что Германия подписала с Советским Союзом Пакт о ненападении и теперь мы друзья. Даже парад совместных – советских и германских – войск в Белостоке провели.

Павел узнал о войне не сразу. Со школьными друзьями он гулял до утра после выпускного бала. Потом с парнями купаться пошел, а когда вернулись, сразу заметили в городке перемены. Люди стояли вокруг репродукторов, и лица у них были хмурые.

– А что случилось-то? – поинтересовался Павел.

– Война! Германия на Советский Союз напала – в четыре часа утра. Вот – обращение Молотова передают.

Сначала новость ошеломила, но потом он даже обрадовался. Как же! На долю дедов и отцов пришлась революция, Гражданская война, стычки на КВЖД, даже финская война. А наши добровольцы, летчики и танкисты – те, кто в Испании воевал?

А вот у него самого ничего интересного не было – только учеба, да еще рыбалка с ребятами. Нет, не на тех фашисты напали. Успеть бы только на войну попасть! Красная Армия в несколько дней врага разгромит и дальше будет воевать на его территории.

Надо в военкомат бежать! У него значок «Ворошиловский стрелок» есть, и с вышки на парашюте он два раза прыгал.

И Павел направился в военкомат.

Там царила суета, бегали военные, во дворе строились команды призванных из запаса мужчин – с рюкзаками и чемоданами.

Но дежурные на входе даже вовнутрь его не пустили.

– Тебе сколько лет?

– Семнадцать.

– Вот когда подрастешь, тогда и вызовем.

– Да к тому времени война закончится!

– Парень, иди, не мешай. Не до тебя!

Павел покрутился во дворе военкомата, с завистью глядя на военнообязанных – двадцати-тридцатилетних мужчин, да и пошел домой. Поговорить бы сейчас с друзьями, поделиться новостями.

Жил Пашка недалеко от Энгельса, в небольшом городке, в республике немцев Поволжья. Была такая до войны. А на русском языке говорили не хуже, чем на своем родном. И Пашка, общаясь с ними, немецкий выучил. Правда, на уроках немецкого в школе ошибки допускал, но говорил быстро, да еще на померанском диалекте.

Вечером пришли с работы родители. Мать была зареванная, вся в слезах, отец хмурый.

Пашка хотел сначала приободрить родителей. Чего плакать, если война закончится скоро, не успев толком начаться? Только отец за ужином сказал, что на работу к ним приходил работник паспортного стола, многим вручил повестки в военкомат.

После ужина отец с матерью долго обсуждал – куда сына определить? Мать склонялась к тому, чтобы Пашка продолжил учебу в местном техникуме связи, но отец решил иначе:

– Пусть пока к нам в мастерские идет, какую-никакую копейку в дом принесет. Вон сколько у нас свободных мест организовалось. Профессию рабочую приобретет, а учеба не убежит никуда.

Назавтра отец пошел на работу вместе с Пашкой.

Так и устроился Пашка учеником слесаря-моториста в мастерские.

Как потом оказалось, отец был прав. В магазинах быстро исчезли продукты, и рабочим начали выдавать рабочие продуктовые карточки. Все сверстники Пашки устроились на работу.

А сводки с фронтов приходили все тревожнее. Немцы оголтело перли на Москву. Через месяц боев почти вся Белоруссия и часть Украины были уже оккупированы. В городок начали приходить первые похоронки.

Павел все ждал – когда же Красная Армия нанесет решающий удар? Когда погонят немцев? В обеденный перерыв, прослушав сводку Информбюро, где перечислялись оставленные после тяжелых боев города, он спорил до хрипоты с такими же подмастерьями:

– Товарищ Сталин, а также Ворошилов и Буденный заманивают фашистов, а потом как дадут! Как Кутузов!

Но месяц шел за месяцем, сводки с фронтов приходили все тревожнее и страшнее, а жизнь становилась все сложнее. В магазинах исчезли не только продукты, но одежда и обувь. А радужные надежды на скорую победу пропали после разговора с раненым. Их сосед, живший в соседнем подъезде, вернулся с фронта без ноги. Сидя на лавочке, он попросил Пашку принести спичек – это же не тяжело.

Павел уважил соседа-инвалида. Покосившись на культю, уселся рядом на скамейке.

Сосед пыхнул самокруткой.

– Дядя Саша, а на фронте страшно?

– Страшно, пацан. Немец прет безудержно. У него танки и самолеты, бомбами задавили, головы поднять не дают.

– А где же сталинские соколы? Где танки наши?

– Нету их, только в кино и были, – глухо ответил сосед.

В душе у Пашки что-то перевернулось. Как же так? Кино показывали, где пели «Броня крепка, и танки наши быстры», а на деле что? Почему Красная Армия город за городом сдает? Он, как и многие, карту дома завел. Прослушав по радио свежую сводку Совинформбюро, отмечал флажками линию фронта.

А на работе мужчин оставалось все меньше, почти каждый месяц кого-то забирали по повестке. Оставались пожилые люди, молодые ребята – те, кому не исполнилось восемнадцати, да еще женщины.

Наступил день, когда призвали отца Пашки. Он собрал скудный «сидор» с самым необходимым – бритвой, полотенцем. заплаканная мать пыталась положить в «сидор» теплые носки, но отец отмахнулся – там все дадут. К тому же в армии носки не носят, только портянки.

Павел с матерью провожал отца до военкомата, а потом помчался на работу. По законам военного времени за получасовое опоздание следовал тюремный срок.

От отца ждали писем. Пашка проверял почтовый ящик несколько раз в день, а заветного треугольничка не было. Ушел отец на фронт и как пропал – ни писем, ни похоронки. Только позже Павел узнал от сослуживцев отца, что часть их попала в Вяземский котел. Кого не убили, тот в плен попал.

1