Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми» - Страница 34

– В селе – забыл название. Русские названия такие сложные.

– Вечером наведаемся? Я угощаю.

– Тогда обязательно.

Павел еле отмыл руки от масла. Немцы были чистюли и педанты, и идти в пивную с грязью под ногтями было не принято.

Вечером в казарму заглянул Гюнтер и заговорщицки подмигнул. Павел вышел вслед за ним.

– Садись.

За углом казармы стоял легкий бронеавтомобиль Kfz 221, состоящий в танковых частях, в разведке и у командиров батальонов и бригад.

Усевшись, Павел спросил:

– Откуда?

– Пригнали на техобслуживание. Это машина командира штаба сто четырнадцатого панцергренадерского полка. А мы на ней в пивную съездим. Не пешком же нам идти, правда, Пауль?

– Конечно. Ох, и повеселимся мы сегодня!

Под пивную было отведено здание бывшей колхозной столовой – вероятно, просто потому, что уцелело, не получив абсолютно никаких повреждений.

В зале за длинными столами уже сидели рядовые и младший состав. здесь были пехотинцы, артиллеристы, танкисты, даже ветеринар затесался. Было изрядно накурено, и дальняя стена виднелась, как в тумане.

Гюнтер здесь уже бывал и потому подошел к стойке уверенно. Павел не отставал.

– Пауль, тебе платить, ты обещал. Выбирай по деньгам.

– Деньги есть, выбирай сам.

Деньги у Павла были – еще те рейхсмарки, которые ему выдали в госпитале.

Гюнтер взял бутылку шнапса, две кружки пива и айсбан – тушеную капусту со свиными ножками.

Меню было сытным, но скудноватым. Понятно, не кафе в мирном Берлине.

Когда Павел вытащил пачку денег, чтобы рассчитаться, глаза Гюнтера расширились.

– Пауль, откуда у тебя такая куча денег?

– Получил за ранение и жалованье за три месяца. А где их тратить, сидя в танке?

– Тогда гуляем.

В углу играл патефон, в дальнем углу пьяная солдатня распевала «Хорста Весселя», отбивая ритм по столу пивными кружками.

Гюнтер прошел в противоположный угол, где было потише.

– Садись, Пауль.

Они поставили тарелки на стол, уселись. Попробовали пиво. Павлу понравилось.

– О! Как в Мюнхене! – одобрил Гюнтер.

Принялись за свиные ножки, выпили по стопочке.

– Гюнтер, русские называют водку с пивом «ершом». Так мы с тобой быстро опьянеем.

– А зачем бутылку до дна пить? Я с собой заберу.

– Верно, мудрое решение. А даже если и напьемся – кому какое дело! Только вот как обратно поедем?

– Думаешь, бронеавтомобиль помнем? – расхохотался Гюнтер. – Ну не пешком же идти, выпивши.

Они болтали о том о сем. Неожиданно Гюнтер спросил:

– Пауль, ты не раз горел в танке, был ранен – я видел твой формуляр. Ты имел кучу денег, причем не оккупационных марок – это бумага, мусор, а настоящих рейхсмарок; ты воюешь на передовой.

– А где же мне быть? Тем более что я не на передовой, а в ремонтной роте.

– Ха! Стоит русским прорвать фронт – и, считай, ты уже на передовой.

– Что ты предлагаешь?

– Не здесь и не сейчас. Поговорим завтра.

Часа через два они покинули пивную и уселись в бронеавтомобиль. Гюнтер, хоть и был пьяненьким, вел его уверенно.

– зайди ко мне завтра, – сказал он на прощание.

Утром, переодевшись в рабочий комбинезон, Павел зашел в конторку к Гюнтеру.

– здравия желаю, господин фельдфебель!

Тот поморщился:

– Ну, зачем так официально, Пауль? Садись.

Павел уселся на табуретку.

Гюнтер выглянул за дверь – проверить, не стоит ли кто из ремонтников рядом. Потом уселся за стол и, понизив голос, спросил:

– Ты хотел бы служить на хорошем месте?

– Конечно, Гюнтер.

– Есть хорошее местечко. Ты видел вчерашний бронеавтомобиль?

– Даже ездил с тобой на нем.

– На него требуется водитель. У меня в штабе сто четырнадцатого полка служит земляк – командиром роты обеспечения. Он может поспособствовать твоему переводу. Дивизия-то у нас одна, шестая танковая.

– Водителем бронеавтомобиля – это, конечно, полегче и почище. Но что мне это будет стоить?

Гюнтер закатил глаза:

– Я не знаю, еще не говорил.

Он явно набивал себе цену.

– Ты понимаешь, суть не в том, что ты пересядешь с танка на машину. Суть в другом: ты будешь при штабе, а это – глубокий тыл.

Павел обрадовался предстоящим переменам. Все-таки служба при штабе дает большие возможности что-либо разузнать. Сидя в ремонтной роте, выведать для майора из СМЕРШа ничего не удастся.

Он напустил на себя безразличный вид, хотя сердце отчаянно заколотилось.

– Хм, переговори со знакомым. Думаю, и ты внакладе не останешься.

– Парень, это другое дело! Считай, что перевод у тебя в кармане. А сейчас иди и делай вид, что работаешь. Двигатель вчера поставил? Его же еще регулировать надо, а это работа тонкая, сложная, требующая много времени. – Гюнтер подмигнул. – Ты меня понял?

– Так точно, господин фельдфебель! – по-солдатски рявкнул Павел.

Он выгнал «Пантеру» из ремонтной залы. Остановил ее посреди двора, залез в моторный отсек, поковырялся для вида, погонял двигатель на разных оборотах. Потом забрался в танк, заглушив мотор, устроился в водительском кресле поудобнее и немного вздремнул.

Вылез Павел из танка лишь на обед – с этим у немцев четко. Наевшись, улегся на моторном отделении. Броня от мотора нагрелась, снизу было тепло – как на русской печке. Он не собирался надрываться на работе, стараясь побыстрее выпустить «Пантеру» в строевую часть.

Гюнтер вечером отсутствовал, а утром подозвал Павла.

– Я вечером говорил с земляком, дал на тебя самую лучшую характеристику. Думаю – ты меня не подведешь.