Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми» - Страница 38

Городишко был маленьким, занятия заканчивались поздно, Павел уставал, как и другие курсанты. И хотя выход в город после занятий не возбранялся, за весь период обучения Павел был в городе всего раза три. Он посетил с сокурсниками пивную, осмотрел городскую площадь, старинную ратушу и кирху. Больше ничего интересного в городе не было. Городок не бомбили, поскольку промышленных предприятий и воинских частей здесь не было – за исключением танковой школы.

Настал день выпуска. Павел, как и другие курсанты, получил чин лейтенанта и новую офицерскую форму. Она была такого же цвета, фельдграу, только сукно лучшей выделки и орел со свастикой над нагрудным карманом справа вышит вручную.

Здесь же формировался 507-й тяжелый танковый батальон «Тигров», куда Павла определили командиром танкового взвода. Батальон имел в своем составе штаб, штабную роту, ремонтную роту, взвод легких танков, мотоциклетный взвод, транспорт и ПВО, медицинское отделение и три роты «Тигров». В каждой роте было по четыре взвода, взвод по приказу должен был иметь четыре танка, но из-за нехватки танков имел только три. Тем не менее в подчинении у Павла было одиннадцать унтер-офицеров и восемь солдат. По крайней мере, с унтерами Павлу повезло, все они были с боевым опытом.

«Тигры» были новыми, модификации «Е», только с завода. На полигоне при школе их обкатали, проверили стрельбой, а через неделю был получен приказ о передислокации на Украину, в район Тернополя.

При подготовке танков к перевозке Павел воочию увидел, какая это морока и головная боль. «Тигр» был танком не только тяжелым – 57 тонн точно, но и большим. Ширина его превышала ширину железнодорожной платформы. Для его погрузки экипажи снимали по ряду внешних катков с каждой стороны, снимали боевые гусеницы и ставили транспортные, узкие. На «переобувание» одной стороны уходил день, и к вечеру экипажи падали от усталости.

Грузили танки на специальные железнодорожные платформы – 80-тонные. заранее просчитывали маршрут следования, чтобы выдержали мосты. Тянули такой состав с танками сразу два паровоза. А по прибытии на место возня с катками и гусеницами повторялась снова. Танкисты, скрипя зубами и матерясь, терпели. Терпели потому, что толстая броневая защита и мощная пушка позволяли «Тигру» чувствовать себя на поле боя хозяином положения.

А дальше – неспешный марш. Именно неспешный, поскольку скорость танка на марше по грунтовой дороге была 10–15 километров в час. И даже при такой скорости бензинового бака в 540 литров хватало на 80–100 километров пробега. Даже после «Пантеры» «Тигр» казался неуклюжим, тихоходным монстром. Что уж сравнивать его с КВ или с Т-34? На «тридцатьчетверке» съехал с железнодорожной платформы – и можно сразу в бой. Рядом с «Тигром» Т-34 выглядел, как легковушка рядом с грузовиком.

Но «Тигр» был явно не доведен до кондиции, «сыроват», и потому с 1942-го по август 1944 года его было выпущено всего 1354 штуки. А с января 1945 года в производство пошел «Тигр-II». Однако до конца войны оставались считаные месяцы, и этот танк не смог оказать сколько-нибудь серьезного влияния на ход танковых сражений.

Батальон Павла, не приняв участия ни одном сражении, был срочно переброшен в Белоруссию, в район Барановичей, где начиналось большое наступление русских армий. Павел с грустью смотрел на маячившую перед ним корму «Тигра», на которой красовался значок батальона – черный щит с вырезом в правом углу и изображением кузнеца, кующего меч. Какая от него польза Красной Армии? Только одно сообщение и успел передать. Пройдет время, война закончится – ведь немцы отступают по всем фронтам. Тогда с него спросят: почему отсиживался? А что ему сообщать? Тактико-технические характеристики «Тигра»? Так наши уже небось и сам «Тигр» трофеем взяли и испытали. Так что ничего нового он не скажет. замыслов верховного немецкого командования он не знает, это удел командиров корпусов и армий. И зачем только он согласился вернуться к немцам? Лучше было бы остаться среди своих, даже в штрафной роте. Как говорится, кровью смыть свою вину перед Родиной. Хотя в том, что он раненым попал в немецкий госпиталь, Павел своей вины особо не видел. Можно было, конечно, сказать в госпитале немцам, что он русский. В лучшем случае отправили бы в концлагерь, где он умер бы от ранений. Немцы и в хороших госпиталях его долго выхаживали, а уж в концлагере, без лечения и кормежки он бы и недели не протянул. Скорее всего сразу бы и расстреляли.

И решил Павел плюнуть на договоренность с майором-«смершевцем» и при первом же удобном случае перейти на сторону своих, а там – будь что будет. Двум смертям не бывать, а одной – не миновать.

Местность для действия танков в Белоруссии была неподходящей – много рек, ручьев, озер и болот. «Тигр» и сухую-то грунтовку давил, оставляя на ней глубокие следы, а уж во влажной почве и вовсе увязал. Без предварительной разведки роты «Тигров» совершать маневры не могли. Сначала мотоциклисты определяли, есть ли преграды, выдержит ли мост, и только потом командир батальона планировал маршрут передвижения.

Павел все это видел и в душе удивлялся. зачем был создан этот мастодонт? Ему бы стоять как долговременной огневой точке или проламывать оборону противника в сухой степи, где твердая почва.

Танки каждой роты повзводно раскидали по пехотным полкам для усиления. «Тигры» загнали в отрытые экипажами капониры – лишь башни возвышались выше уровня земли.

Кстати, узнав от пленных танкистов о трудностях передвижения «Тигров», на советских картах синей штриховкой стали наносить «тигроопасные» направления, где местность не имела заболоченных участков и низин, не было мостов и рек. И достаточно было сосредоточить на этих участках современные противотанковые пушки вроде зИС-2 или самоходки СУ-85 или САУ-152, как оборона становилась достаточно неприступной. На других участках с немецкими Т-III и Т-IV справлялись полковые пушки зИС-3.