Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми» - Страница 64

Но придумали же немцы выход на «Арт-Штурме». На первых сериях пулемета там тоже не было, а пушка была короткоствольная. Потом немцы ствол удлинили с 24 калибров до 48 и поставили на крыше боевой рубки пулемет с круговым обстрелом, управляющийся дистанционно, из рубки. Выручал он немцев здорово.

– Остановка! Толик, давай осколочными по траншее.

Наводчик выстрелил несколько раз по траншее, откуда велся автоматный и пулеметный огонь. Пули звонко били и по броне самоходки, только зря.

– Дави их! – приказал Павел. В смотровой прибор он видел, как сзади набегает наша пехота, одолев немцев в первой траншее. Для пехоты важна поддержка огнем и гусеницами.

Видя перед собой самоходку, осознавая ее действенную помощь, бойцы рвались вперед. И самоходка ворвалась на немецкие позиции – крушила стенки траншей, давила блиндажи и пулеметные гнезда.

Внезапно она ухнула в какую-то яму и под ней что-то затрещало. Самоходчики послетали со своих мест.

– В яму какую-то угодили, – констатировал Павел. – Все живы?

– Все!

– Игорь, выбирайся!

Однако, несмотря на то что мотор ревел и гусеницы вращались, самоходка ни на шаг не сдвинулась с места.

– Во попали!

Павел приник к смотровым приборам. Только толку – никакого! С одной стороны ему было видно только небо, а с другой – земля.

По самоходке постучали прикладом.

– Эй, земляки, живы?

– Свои стучат, – сказал Игорь и открыл люк водителя.

Перед ним стоял молодой пехотинец с автоматом в руке.

– Как вас угораздило в блиндаж угодить? – спросил пехотинец.

Теперь уже и экипаж открыл люки на рубке. Прихватив автоматы, они выбрались.

Самоходка, проломив бревна наката у большого блиндажа, рухнула туда кормовой частью. Пушка задралась вверх, как у зенитки, корпус стоял едва ли не под углом в сорок пять градусов.

– Ни фига себе! – удивился Павел. – Как контрэскарп получился. Но выбираться-то будем? Куракин подбит. Тягач вызывать надо.

Павел вызвал по рации комбата и доложил о том, что сгорела самоходка Куракина, но экипаж жив. Также он попросил выслать тягач, поскольку его машина провалилась в блиндаж, и сами они, своим ходом выбраться не могут.

– Будет тебе тягач, жди, – успокоил его комбат. – Конец связи.

Пехота ушла вперед, а экипаж самоходки остался у беспомощной машины. Вот же ситуация! Техника исправна, но двигаться нельзя. Выскочит откуда-нибудь самоходка вроде легкого «Мардера» – и конец. Расстреляет самоходку не спеша – ведь отпор дать нечем. Даже немецкие пехотинцы могут захватить ее трофеем. Такие «подарки» в виде полностью исправной машины бывали нечасто. И наши и немцы бросали иногда при отступлении исправную технику, если кончалось топливо, – не толкать же ее вручную?

Экипаж просидел у самоходки часа два, пока со стороны наших позиций не послышался рев двигателя.

– Помощь едет, – обрадовался экипаж.

Однако, когда Павел присмотрелся к гусеничной машине, он опознал в ней немецкое штурмовое орудие «Мардер-III». Вот помяни черта, он и появится!

– Экипаж, взять гранаты из самоходки и приготовиться к отражению атаки!

Однако когда штурмовое орудие подошло поближе, Павел с экипажем разглядели сидящего на корпусе, впереди боевой рубки, Куракина. Он размахивал зажатым в руке шлемофоном.

У Павла отлегло от сердца.

Куракин спрыгнул с брони и подошел к экипажу:

– О, гляди, какой аппарат!

– Где взяли?

– Трофей, целехонек достался.

Куракин осмотрел самоходку Павла:

– Попробуем вытянуть.

Использование немецких танков и самоходок, захваченных в качестве трофеев, началось еще в июне 1941 года, когда 34-я танковая дивизия 8-го мехкорпуса Юго-западного фронта РККА подбила в одном бою сразу 12 танков. Поскольку они лишились хода, их использовали в качестве артиллерийских ДОТов. В сентябре 1941 года под Смоленском лейтенант Климов, выбравшись из своего подбитого танка, захватил немецкий StuG III и за один день подбил два танка, бронетранспортер и две грузовые машины.

Ввиду больших потерь бронетанковой техники в конце 1941 года в Автобронетанковом управлении РККА был создан отдел эвакуации и сбора трофейной техники. за период с 1941 по 1944 год только один танкоремонтный завод № 8 отремонтировал 600 немецких танков и САУ. На немецкой технике воевали 121-я танковая бригада полковника Н. Н. Радневича, 107-й отдельный танковый батальон Волховского фронта, 213-я танковая бригада. Понятно, что делалось это не от хорошей жизни или превосходства трофейных машин, – были сложности со снабжением запасными частями, боеприпасами.

По этому же пути пошли и немцы. Трофейными советскими танками были вооружены батальоны и полки – даже в эсэсовских дивизиях.

Так же обстояли дела и с артиллерией.

Они завели на крюки «усы» из толстого металлического троса. Разом взревели моторы САУ-85 и «Мардера». «Усы» натянулись, и медленно, с натугой самоходка выбралась из обрушенного блиндажа.

Экипаж и Куракин забрались внутрь рубки, и обе самоходки направились на батарею.

– Ты представляешь, Паша, – кричал Куракин, – только твоя самоходка в батарее и осталась. Два экипажа с машинами сгорели, другие, как и мой, успели выбраться. День сегодня неудачный!

В самоходке было шумно: ревел дизель, лязгали гусеницы, и приходилось кричать, чтобы услышать друг друга – ведь подключить лишний, пятый шлемофон в ТПУ было невозможно.

– Кому как! – прокричал в ответ Павел. – Мы «Арт-Штурм» сожгли подчистую.

– Видел я твой бой издалека, Паша. Хорошо провел, грамотно; маневрировал и с борта в него ударил. Я комбату доложу.